Эксперты весьма скептически относятся к Парижскому соглашению, указывая, что дух документа противоречит принципам национального суверенитета
Недавнее предложение Анатолия Чубайса ввести так называемый «углеродный налог» открывает новый этап борьбы за внедрение в России принципов Парижского соглашения по климату, к которому наша страна присоединилась в 2016 г. Дух документа, в сущности, противоречит принципу национального суверенитета, но отыграть ситуацию назад без больших репутационных потерь не получится — достаточно вспомнить, каким нападкам прогрессивной общественности подверглось решение Дональда Трампа о выходе США из Парижского соглашения. Дальнейшее движение в рамках соглашения требует широкой и публичной экспертизы, которая вполне может оказаться дискуссией о долгосрочных приоритетах российской экономики и политики, в которых более невозможно игнорировать экологическую составляющую.
Углеродная индульгенция
«Есть такое явление, как углеродный протекционизм. Не все знают, что за последние несколько лет Евросоюз принял целый список решений, по которым товары, поставляемые в ЕС, в случае если они не удовлетворяют требованиям по предельным выбросам СО2 при производстве, облагаются дополнительным налогом. И если мы сейчас легко проскочим эту развилку с налогом, считая, что мы всех перехитрили, то через 5–7–10 лет выяснится, что мы, оказывается, сами себе закрыли экспорт, в том числе экспорт, регулируемый ОПЕК. И это вещь очень болезненная», — пояснил Анатолий Чубайс свою позицию в интервью РИА Новости в ходе Петербургского международного экономического форума — 2019.
По мнению главы «Роснано», главная дилемма по поводу «углеродного налога» не в терминах «за» или «против», а иначе — «мы за тактику или мы за стратегию?».
«Значимость глобального изменения климата настолько высока и даже сверхвысока, что в этой теме какими-то косметическими мерами отделаться уже не удастся», — так звучал ответ Чубайса тем, кто полагает, что ввести очередной налог будет решением против российского бизнеса. На первое время, добавил Чубайс, ставки «углеродного налога» должны быть «символическими, совсем минимальными», а для начала «было бы разумным разобраться с правилами измерения, понять объемы выбросов — мы их пока не понимаем, — а потом, скорее всего, придется думать о введении налога».
Прежде чем оценивать предложение Чубайса, стоит отметить, что некое подобие «углеродного налога» уже имеется. В России, напоминает эксперт по налоговому праву генеральный директор Национальной юридической компании «Митра» Юрий Мирзоев, нет отдельного углеродного регулирования, но есть экологические платежи, в том числе плата за негативное воздействие на атмосферу при выбросах диоксида и монооксида углерода.
Правда, ставка за выбросы оксидов углерода минимальна — 1,5 руб. за тонну; серьезным стимулом к снижению выбросов и внедрению «зеленых» технологий этот платеж не является. Для того чтобы это произошло, отмечает Мирзоев, ставка налога должна составлять порядка $20–50 за тонну, то есть на три порядка больше.
«Насколько можно понять высказывание Чубайса, он предлагает ввести „углеродный налог“ заново, вместо существующих форм регулирования, чтобы собираемость была более прозрачна. В мире углеродное регулирование реализуется двумя способами: через систему квот или через налоги, сборы и т. п., — напоминает эксперт. — Для создания системы квот требуется организация целого рынка с отдельной инфраструктурой, это потребует больших затрат, и неизвестно, удастся ли это сделать эффективно. Более целесообразно идти вторым путем, тем более основа для этого уже присутствует, и с точки зрения администрирования вряд ли возникнут какие-либо проблемы, если вписать „углеродный налог“ в существующую систему экологических платежей. Но очень важно учитывать долгосрочные последствия значительного повышения ставок углеродных сборов для экономики. Существенно увеличивать платежи за выброс углерода и оставлять в неприкосновенности другие существующие налоги и сборы было бы неправильно, это лишь создаст дополнительную нагрузку на предприятия и граждан».
По такому пути, добавляет Мирзоев, пошли, например, в Швеции и Канаде, где действуют очень высокие сборы за выбросы углерода, но это не стало ударом по экономике — предприятия получили компенсации по другим налогам.
Более подробную информацию можно найти на официальном сайте "Нефть и Капитал"
